Даже самые ярые критики Госнефтекомпании Азербайджана (SOCAR) не берутся сегодня говорить, что стало причиной трагедии на морской нефтяной платформе в Азербайджане.
Но очевидно, что разобраться в этом необходимо, иначе несчастные случаи с летальным исходом, ежегодно преследующие главную отрасль этой каспийской страны, будут повторяться с нарастающей частотой.
Пока же вместо “разбора полетов” журналисты вынуждены выслушивать от руководителей SOCAR заявления о том, что “если бы работать на море было легко, все бы там работали”.
Эта фраза прозвучала на пресс-конференции из уст первого вице-президента компании, 85-летнего ветерана отрасли Хошбахта Юсифзаде, вряд ли к месту вспомнившего еще и слова главы бывшего СССР Леонида Брежнева: “Морской труд – больше чем героизм”.
Никто не отрицает тот факт, что исключить полностью подобные трагедии в сложном процессе добычи углеводородов вряд ли возможно, тем более, если речь идет о работе на больших глубинах.
Однако участившиеся аварии и пожары на морских платформах Азербайджана заставляют задуматься о том, что нужно что-то серьезно менять уже сегодня.
Что же произошло на “Гюнешли”?
По официальной версии, которая во многом совпадает с рассказами очевидцев, произошел взрыв газа, повлекший за собой пожар.
Штормовое предупреждение было, говорят нефтяники, но реальность оказалась горазде хуже. Порывы ветра, вместо прогнозировавшихся 30 метров в секунду, достигали 40.
К тому же ураган продолжался не 5 – 10 часов, что, в общем-то, не редкость в этих краях, а целых 27.
Есть предположение, сказал Юсифзаде, что натиска волн не выдержала опора газовой трубы (“райзер”, как ее называют нефтяники). В результате разорвало саму трубу.
Газ, подхватив искру, взорвался и начал гореть. Из-за высокого давления – в 110 атмосфер, пожар разгорелся за секунды. Как только возник пожар, платформу обесточили и перекрыли все трубопроводные коммуникации.
Процесс добычи на некоторых скважинах прекратился, как только перестал поступать необходимый для этого газ из поврежденной трубы.
Остальные были заглушены противоаварийными системами. Всего на платформе было 30 скважин: в момент ЧП на эксплуатации находились 28 скважин (24 нефтяных и 4 газовых), а 2 скважины были выведены из фонда. Вероятно, считает первый вице-президент SOCAR, противоаварийная система одной из скважин не сработала, и огонь перекинулся на нее.
Печальный рекорд
Пожар на “Гюнешли” стал самым крупным не только с момента обретения независимости Азербайджаном, но и в целом с начала морской нефтегазодобычи на Каспии, ведущей отсчет с 1949 года.
Нефтяники не раз были свидетелями дурного нрава Каспия, имеющего привычку при ураганных штормах разгонять волну выше 10 метров.
Именно такой шторм и стал причиной разрушения буровой вышки и гибели бригады Михаила Коверочкина в 1957. Разбушевавшаяся стихия унесла жизни 22 человек.
После той трагедии были пересмотрены нормы проектирования платформ и эстакад – их стали строить значительно выше – с тем расчетом, чтобы 13-метровые волны не смогли смыть людей, работающих здесь.
Считалось, что ураган с силой ветра в 43 метра в секунду, который стал причиной трагедии 1957 года, бывает раз в 100 лет. Но, как оказалось, расчеты были не верны.
Нынешняя авария на платформе номер 10 привела к гибели семи человек, пропавшими без вести до сих пор считаются 23 из находившихся на ней 63 человек.
Поиски продолжаются, но на чудо уже никто не надеется. Сильный ветер и холодная вода оставляют мало шансов на выживание для тех, кто оказался в открытом море.
К этой печальной статистике надо добавить ещё троих нефтяников с “Нефтяных камней” (знаменитый нефтяной городок на эстакадах), которых тоже все ещё ищут с “чёрной” пятницы.
Их вместе с жилой будкой (так называют небольшие строения на эстакадах, где делают передышки нефтяники на вахте) смыло в море, когда волны разрушили опоры эстакады.
Вопросы без ответов
Помимо причин аварии, в которых пытается разобраться правительственная комиссия, общественность республики волнует и вопрос о том, как же получилось, что в открытом море оказалось столько людей?
Есть предположение, что нефтяникам не стоило пытаться эвакуироваться – у них было бы больше шансов на выживание, останься они на платформе. Ведь переждали же пожар на ней три человека, спасенные на следующий день, после того как несколько ослаб ветер.
Однако версия эта спорная по ряду причин. Во-первых, начальнику платформы, принявшему решение эвакуировать людей, на тот момент трудно было оценить масштабы аварии. Вероятность взрыва и разрушения всей платформы исключать было нельзя. Во-вторых, в какой-то момент люди стали задыхаться в дыму.
“Мы решили, что если сядем в спасательные шлюпки и спустим их вниз, у нас будет больше шансов на спасение”, – рассказал журналистам, навестившим его в больнице, начальник платформы Аллахверди Мамедов.
Нефтяники сели в две спасательные шлюпки, но не рискнули спустить в море, опасаясь, что их разнесет в щепки от ударов о сваи платформы. Так и зависли между верхней палубой и морем на высоте примерно 10 метров, надеясь на спасателей.
Одну из шлюпок порывом ветра буквально задуло в пространство между соединениями опоры платформы. Это оказалось спасением для находившихся в ней нефтяников.
Тросы же, удерживавшие вторую лодку, лопнули, не выдержав давления, и она от ударов о “ножку” платформы развалилась на части. Люди оказались в воде.
Шторм крепчал, не давая возможности спасательным судам приблизиться к горящей платформе. Вытащить из воды удалось лишь троих, одного из которых спасти не удалось, как говорят, скончался от переохлаждения.
Взрыв, пожар, темнота вызвали некоторую растерянность среди нефтяников, полагает Юсифзаде, признавая в то же время, что действовали они по инструкции – сели в лодки, пытаясь покинуть горящую платформу.
“Возможно, надо пересмотреть дизайн этих шлюпок и заказать их с учетом таких ситуаций”, – сказал он в интервью одному из местных телеканалов.
Получается, что до конца продуманной системы спасения людей в случае ЧП на море просто нет. Эвакуация возможна при относительно стабильной погоде. Но в сильный шторм спасательные лодки, снабженные запасом еды и питья, сигнальными ракетами и пр., просто бесполезны.
Что дальше?
Пожар на платформе продолжается. Горят четыре газовые скважины. Надо не только потушить пламя, но и сделать это так, чтобы в результате в море не попал конденсат, который добывается вместе с “голубым топливом”.
К этому привлечена американская компания Boots & Coots, специализирующаяся на подобных работах. C ее помощью был потушен пожар на разведочной скважине №90 на месторождении “Булла Дениз” два года назад.
Тогда пожар продолжался более двух месяцев, а буровая платформа выгорела полностью. К счастью, обошлось без жертв – удалось вовремя эвакуировать всех. Эта же компания потушила в 1991 году треть горящих скважин в Кувейте, подожженных уходящей иракской армией.
Есть версия
Надо сказать, что за последние несколько лет серьезные аварии в нефтедобывающей индустрии Азербайджана участились. Авария в 2013 году на “Булла-Дениз” уже упоминалась.
Прошлой осенью в нефтегазодобывающем управлении (НГДУ) имени Н. Нариманова обвалилась эстакада и возник пожар на газопроводе. Нефтяники оказались в море, четверо из них погибли.
Буквально через две недели в этом же НГДУ произошло еще одно обрушение, в результате чего погибли два человека.
По словам официальных лиц SOCAR, основной причиной аварии, произошедшей 4 декабря, стали экстремальные погодные условия.
Но они же утверждают, что технические параметры платформы и ее нынешнее состояние способны выдержать подобные экстремальные условия.
Такие утверждения, на первый взгляд, дают возможность сузить круг предполагаемых причин трагедии. Однако есть опасность того, что в итоге все спишут на форс-мажорные обстоятельства и серьезных выводов сделано не будет.
Председатель неправительственной организации “Комитет защиты прав нефтяников” Мирвари Гахраманлы считает, что на платформе имели место нарушения правил безопасности, не заметные при нормальной погоде.
По ее мнению большую роль сыграл и человеческий фактор – люди запаниковали, в результате чего эвакуационные мероприятия не были проведены должным образом.
Участившиеся аварии она объясняет следствием того, что SOCAR вынуждена выполнять разного рода государственные поручения, далекие от ее прямых обязанностей – например строительство социальных и спортивных объектов (в частности, главного стадиона для Европейских игр).
В результате, у нефтяной компании не остается ни сил, ни средств для того, чтобы своевременно заниматься капитальным ремонтом морских экстакад и платформ.
Гахраманлы даже выдвинула идею, что SOCAR должна стать акционерной компанией, что позволит ей сосредоточиться исключительно на проблемах “нефтянки”.
