На фоне приближения развязки в переговорах по ядерной программе Ирана возникает все больше вопросов по поводу потенциального влияния мирного договора с Ираном на ситуацию на рынке нефти.
31 марта станет последним днем, к которому стороны в лице Ирана и международной “шестерки” (в формате “5+1”: 5 членов Совбеза ООН – Великобритания, Китай, Россия, США, Франция и Германия) должны достичь соглашения по основным позициям мирного договора. При этом крайний срок подписания самого договора – 1 июля 2015 г.
На кону возможная отмена части санкций для Ирана со стороны США и ЕС, а также потенциальное увеличение предложения иранской нефти, объем экспортных поставок которой до сих пор был ограничен на уровне 1 млн баррелей в сутки.
Ряд экспертов выступили с осторожными оценками последствий возможной сделки с Ираном. В частности, в своем интервью телеканалу CNBC управляющий директор JBC Energy Йоханнес Бенини отметил, что, если стороны все-таки смогут достичь договоренностей, в краткосрочной перспективе серьезных изменений на рынке нефти ожидать не стоит.
Йоханнес Бенини, управляющий директор JBC Energy: “Если прислушаться к выступлениям политиков, сопричастных к переговорам, то большинство настроены довольно оптимистично. Но говорят, что главное – это сдержать “ястребов” с обеих сторон, которые выступают против заключения договоренностей. При этом никто не говорит о каком-либо альтернативном плане на случай того, если переговоры провалятся. Это говорит об оптимизме сторон. На мой взгляд, определенный прогресс в переговорах на текущем этапе вполне возможен.
Однако я бы не стал переоценивать влияние переговоров с Ираном на текущую ситуацию на нефтяном рынке. Во-первых, для увеличения предложения иранской нефти необходимо, чтобы США и ЕС сняли санкции с Ирана. Это вряд ли произойдет до 1 июля текущего года, то есть до официального завершения переговоров.
Далее, за счет чего Иран мог бы увеличить предложение нефти? Один из возможных вариантов – продажа накопленной нефти в танкерах. Здесь называются различные цифры, кто-то говорит о 13 миллионах баррелей нефти, есть и другие оценки.
Более важной, на мой взгляд, является достоверность заявлений, которые делают сами власти Ирана, когда обещают увеличить предложение нефти на 1 миллион баррелей в сутки. Мы считаем, что это маловероятно. С одной стороны, речь идет о естественном истощении месторождений. С другой – о нехватке инвестиций, а также режиме санкций, который накладывает серьезные ограничения на возможности Ирана быстро нарастить добычу. По нашим оценкам, если сделка все-таки будет заключена и санкции будут сняты, то за год Иран сможет увеличить свою добычу примерно на 600 тысяч баррелей в сутки с текущего уровня в 2,8 миллиона баррелей в сутки.
Однако я бы отметил, что Иран уже продает около 200–300 тысяч баррелей нефти в сутки под видом газоконденсата, различных видов топлива и так далее. Это делается для того, чтобы обойти эмбарго. Если же санкции будут сняты, произойдет реклассификация этих поставок нефти. Таким образом, за год с момента гипотетического подписания мирного договора и снятия санкций с Ирана реальный объем предложения иранской нефти на мировой рынок, по нашим прогнозам, увеличится лишь на 300 тысяч баррелей в сутки.
Таким образом, я бы не стал переоценивать заявления и возможности иранских властей. Ирану необходимы новые инвестиции в нефтяную отрасль, именно поэтому руководство страны добивается отмены санкций”.
