Этническое и социальное напряжение вылилось в широкомасштабную забастовку рабочих-нефтяников в Баку в июле 1903 года, а потом в еще одну акцию протеста в декабре 1904-го. Выступление почти совпало по времени с январскими событиями в Петербурге и стало важным эпизодом первой русской революции. В сентябре 1905-го восстание в Баку было подавлено властями с помощью черносотенцев.
С 1905-го до начала 1920-х добыча упала в четыре раза. С того времени и до начала Второй мировой пошло восстановление добычи, и в 1941 году она достигла локального пика в 0,5 мбд. В период войны происходит резкое падение до 0,2 мбд, а в послевоенные годы восстановление шло крайне медленно. В конце 1960-х был достигнут локальный пик в 0,4 мбд, и с тех пор показатели плавно снижались, дойдя до 0,2 мбд к концу 1990-х.
В первые годы независимости, провозглашенной в 1991 году, Азербайджан вел войну с армянскими вооруженными формированиями за контроль над Нагорным Карабахом. Неудачи на фронте привели к политической нестабильности — за два года сменились два президента, Аяз Муталибов и Абульфаз Эльчибей.
После мятежа в Гяндже в июне 1993 года Эльчибей фактически передал власть бывшему первому секретарю ЦК КП Азербайджанской ССР Гейдару Алиеву. В октябре 1993-го Алиев был избран президентом, а в мае 1994-го стабилизировал политическую обстановку в стране, подписав соглашение о прекращении огня с Нагорным Карабахом и Арменией.
В сентябре того же года правительство Азербайджана заключило “контракт века” о совместной разработке трех нефтяных месторождений — Азери, Чираг и Гюнешли (АЧГ) в азербайджанском секторе Каспийского моря, в 120 км от побережья страны (открыты в 1981-1987 годах).
Соглашение о разделе продукции (СРП) сроком до 2024 года подписали 15 иностранных компаний, а также Государственная нефтяная компания Азербайджана (SOCAR).
Все участники соглашения образовали консорциум “Азербайджанская международная операционная компания” (АМОК), состав которого менялся со временем (часть акционеров продала свои доли, сейчас основной акционер — BP).
Ускоренная разработка офшорных месторождений привела к резкому росту добычи нефти уже в конце 1990-х годов. Первая нефть с месторождения Чираг стала поступать в 1997-м, в 2005-м — с Азери, а с 2008-го — с глубоководного месторождения Гюнешли.
К 2010 году производство нефти и газоконденсата достигло рекордного уровня в 1 мбд, при этом три четверти производства приходилось на блок АЧГ.
С началом разработки в 2006 году месторождения Шах-Дениз резко выросла и добыча природного газа — также в результате подписания СРП с консорциумом международных нефтегазовых компаний (основной акционер BP) .
Добыча выросла с 5,2 млрд куб. м в 2005 году до 18,2 млрд куб. м в 2015-м. С 2007 года Азербайджан стал нетто-экспортером газа (9,8 млрд куб. м потребляется на внутреннем рынке).
Транзитные игры
Для транспортировки нефти и газа в рамках СРП были построены нефтепроводы Баку–Супса (1999 год), Баку–Тбилиси–Джейхан (2006 год) и газопровод Баку–Тбилиси–Эрзурум (2006 год).
Но Азербайджан хотел не только экспортировать свои ресурсы, но и стать транзитной страной для поставок среднеазиатского и ближневосточного газа в Европу. Европейцы были за — диверсификация поставок топлива объявлялась одной из основных целей международной политики ЕС.
Концепция “Южного коридора”, призванного воплотить эту цель, состояла из нескольких проектных трубопроводов. Основным является “Набукко” — из Эрзурума (Турция) в Баумгартен-ан-дер-Марх (Австрия).
Азербайджанское морское месторождение Шах-Дениз, разрабатываемое BP, было объявлено основным источником газа, призванным обеспечить коммерческую рентабельность этого проекта. Первый этап его уже эксплуатируется и в данный момент поставляет 8,4 млрд куб. м в год в Грузию, Турцию и Грецию через южнокавказский трубопровод Баку–Эрзурум (“компаньон” более известного нефтепровода BTC: Баку–Тбилиси–Джейхан).
Маршрут трубопровода Баку—Тбилиси—Джейхан знаком каждому ребенку в стране
Однако для увеличения мощности поставок нужны вспомогательные источники. По дну Каспийского моря и далее через территорию Азербайджана мог бы пойти среднеазиатский газ, в основном из Туркменистана. Однако точные объемы запасов газа в Туркменистане неизвестны: страна отказалась присоединиться к “Инициативе прозрачности добывающих отраслей” (EITI).
Из-за отсутствия гарантий поставок от Туркменистана австрийская газовая компания OMV Gas GmbH, возглавляющая консорциум по строительству “Набукко” из Туркмении и Азербайджана в страны ЕС, в июне 2013 года официально объявила об аннулировании проекта.
Возможно, есть и другая причина. “Россия активно сопротивлялась идее транскаспийского нефтепровода,— говорит информированный собеседник “Денег”.—
Во время боевых действий в Грузии в 2008-м бомбы падали недалеко от нефтепровода BTC, вероятно, Азербайджан понял “месседж””.
Нефтяной бум
Резкий рост добычи нефти и газа в Азербайджане совпал по времени с ростом цен на углеводороды. В итоге сочетание эффекта низкой базы 1990-х и роста добычи и цен на углеводороды привело к ошеломительным темпам роста экономики.
В 2000-х среднегодовой темп роста составил 14,6%, причем в отдельные годы этот показатель превышал 20%: в 2005-м (26,4%), 2006-м (34,5%) и 2007-м (25%). Ненефтяной ВВП также рос, но его основой были госинвестиции в строительство на те же нефтяные доходы.
С 1992 по 2014 годы ВВП Азербайджана в текущих долларах вырос с $1,2 млрд до $75,3 млрд (рекордный рост для бывших республик СССР), а ВВП на душу населения увеличился со $159 в 1992-м до $8 тыс. в 2014-м.
Зависимость бюджета Азербайджана от нефтегазовых доходов за годы бума резко увеличилась. Если в 2003-2007 годах доля трансфертов из Государственного нефтяного фонда (ГНФ) в бюджет в среднем составляла около 10% ВВП, то в 2010-2014 годах она превышала 50% ВВП, а в 2014-м дошла до 58,2%.
Учитывая другие статьи бюджета, связанные с нефтегазовым сектором, прежде всего налоги на прибыль компаний (SOCAR и других), доходы бюджета от нефти и газа в 2013-м составили 72% (для сравнения: в России в конце 2000-х — начале 2010-х — около 30%).
Успехи страны в 2000-х и в начале 2010-х — это в основном успех АЧГ. В разработку блока консорциум вложил $28,7 млрд, а его доход составил $73 млрд. Доходы Азербайджана от АЧГ тоже велики: с 2001 по 2015 год в Государственный нефтяной фонд поступило $124,9 млрд.
Нефть vs демократия
Судя по официальным данным, уровень неравенства в Азербайджане заметно ниже, чем в России. Но последний раз их публиковали в 2009 году
Страна отчасти перенаправляла нефтяную ренту населению — доля бюджета к ВВП росла на протяжении всего периода нефтяного бума: с 18% ВВП в 1994 году до 46% в 2010-м. Средние пенсии, например, выросли в конце 2010-х до $200.
Благодаря увеличению поступлений от продажи нефти и росту экономики Азербайджан практически безболезненно пережил политические перестановки в 2003-м: на смену Гейдару Алиеву пришел его сын — Ильхам Алиев. Тот выиграл выборы 15 октября 2003 года, набрав 79,5% голосов.
Гейдар Алиев (справа), Ильхам Алиев (слева)
Оппозиция не признала итоги выборов, но протестные выступления, организованные партией “Мусават”, были подавлены.
Ильхам Алиев постепенно избавлялся от части элиты, окружавшей его отца. В октябре 2005 года власть объявила о предотвращении попытки государственного переворота. 12 человек, включая трех министров, были арестованы.
Во второй раз Ильхам Алиев был избран президентом 15 октября 2008 года, получив свыше 88% голосов избирателей. В марте 2009-го в Азербайджане был проведен референдум, одобривший поправку к конституции: теперь один и тот же человек мог избираться президентом страны более двух раз.
На выборах 9 октября 2013 года Ильхам Алиев был избран президентом в третий раз, набрав 86,4% голосов. В сентябре 2016-го в стране прошел референдум, по итогам которого срок правления президента увеличился с пяти до семи лет (за изменения высказались около 80% голосовавших).
В феврале 2017-го Алиев назначил свою жену Мехрибан первым вице-президентом. Согласно конституционным поправкам, принятым в сентябре 2016-го, полномочия главы государства передаются первому вице-президенту, а не премьеру, как раньше: если Ильхам Алиев оставит свой пост, его сменит супруга.
Не каждый житель страны решится устлать пол таким ковром
Двойной удар
Помимо политического транзита рост добычи позволил Азербайджану довольно успешно пройти кризис и 2009 года — темпы роста ВВП в этом году оставались высокими (9,4%).
Однако после пика добычи в 2010-м последовал довольно ощутимый спад. К 2015 году, по данным оператора АМОК BP, добыча упала до уровня 0,85 мбд. Но потребительский бум продолжался.
“С 2010-го по 2014-й рост экономики шел за счет ненефтяного сектора,— отмечает экономист Galt&Taggart Алим Хасанов.— Нефтяной сектор сокращался в среднем на 2,9% в год. Ненефтяной ВВП рос в среднем на 8,8% в год за счет строительства (18,2% в год в среднем) и ритейла (10% в год в среднем). При этом 72,6% инвестиций в строительство шли из госбюджета”.
В 2015-м последовал и другой удар. После падения цен на нефть правительство было вынуждено резко девальвировать национальную валюту — манат.
В декабре 2006 года на фоне огромного потока нефтедолларов власти допустили укрепление курса маната, снизив его с AZN0,92/$ до AZN0,87/$. В следующие несколько лет манат плавно укреплялся к доллару. В июне 2011-го Центробанк стал опасаться излишнего укрепления маната и курс был зафиксирован на уровне AZN0,78/$.
После резкого падения цен на нефть в феврале 2015-го правительство провело однократную девальвацию маната, зафиксировав его на уровне AZN1,05/$. Однако отток капитала продолжался — с пика в $15 млрд в середине 2014 года золотовалютные резервы Центробанка Азербайджана сократились до $5 млрд в декабре 2015-го.
Тогда же власти пошли на новую девальвацию маната — до уровня AZN1,55/$, одновременно отпустив курс. Сейчас курс составляет AZN1,78/$. В итоге девальвация маната оказалась более существенной, чем у других валют стран СНГ, зависимых от нефтегазового экспорта (казахстанского тенге и рубля).
Несмотря на общее прошлое и определенное сходство у политических систем России и Азербайджана немало и отличий
Рост ВВП Азербайджана снизился в 2015 году до 1,1%, а 2016-й стал первым годом рецессии за последние 20 лет, ВВП упал на 3,8%.
Впереди у Азербайджана еще одно испытание. Контракт на разработку АЧГ с консорциумом заканчивается в 2024 году, а никаких новых крупных месторождений не обнаружено, хотя геологоразведка в стране была достаточно активна во время бума.
Представители BP подтверждают прогнозы по снижению добычи. Еще в 2013-м Гордон Биррел, региональный президент ВР по Азербайджану, заявил, что добыча на АЧГ упадет с 0,6-0,7 мбд в 2013-2017-м приблизительно до 0,5 мбд в 2023-м. А возможно, и ниже, так как этот уровень будет зависеть от инвестиций ВР.
Учитывая, что цены на нефть в 2013-м были в два раза больше, чем сегодня, привлекательность этих инвестиций уже не такая высокая.
Даже если предположить, что эти прогнозы чересчур пессимистичны, Азербайджану все же стоит готовиться к дальнейшему снижению.
Падение добычи повлечет за собой оскудение нефтедолларового потока. Поддержать прежний уровень расходов отчасти поможет ГНФ, объем которого на 31 декабря 2016 года составлял $33,2 млрд. Однако резервы не безграничны, особенно учитывая высокую зависимость бюджета от трансфертов из фонда и возросший в последние годы уровень госдолга (с 12% ВВП в 2010-м до 36% ВВП в 2015-м).
Неуслышанные предупреждения
Всего в нефтяной фонд с 2003 года поступало лишь 27% доходов от продажи нефти и газа, остальные 73% уходили в бюджет, то есть на текущее потребление. При этом существенное сбережение нефтегазовой ренты выполнялось лишь в первые годы работы фонда. Начиная с 2009-го трансферты в бюджет стали превышать 90% расходов фонда (в 2008-м — 88%).
Будущие проблемы Азербайджана в связи с исчерпанием блока АЧГ были хорошо известны экономистам.
Еще в 2004 году в брошюре МВФ “Managing Oil Wealth: The Case of Azerbaijan” экономисты фонда предупреждали правительство о краткосрочности нефтегазовой ренты и необходимости адаптации бюджетной политики к снижению доходов после 2024-го.
Более того, высокие трансферты начиная с 2008 года из фонда в бюджет нарушали “Долгосрочную стратегию управления нефтегазовыми доходами на период 2005-2025 годов”. В этом документе указывалось, что уровень сбережений ГНФ не должен быть ниже 25% от его поступлений после достижения пика производства.
Отказ от этого правила неизбежно приведет к тому, что государство для поддержания уровня расходов при снижении добычи и (или) падении нефтяных цен будет вынуждено либо исчерпать ГНФ, либо получить высокий дефицит бюджета, либо и то и другое.
Эта ситуация создает неустойчивость всей конструкции государственных финансов и грозит Азербайджану долговым кризисом или резким снижением уровня жизни населения, что, возможно, произойдет уже в середине 2020-х годов.
Власти постоянно призывают к диверсификации экономики. Так, на международном экономическом форуме в Давосе в 2012 году Алиев отметил, что получаемые от нефтяного сектора доходы создают возможности для диверсификации экономики страны и это является одним из главных приоритетов государственной политики.
В 2014 году была принята “Государственная программа по развитию промышленности на 2015-2020 годы” и концепция развития “Азербайджан-2020: взгляд в будущее”.
Однако ненефтяной сектор экономики слаб: доля обрабатывающей промышленности в общем промышленном производстве в 2014 году составила 11,2%, а если исключить нефтеперерабатывающую промышленность, меньше 10%. При этом еще в 2005-м ее доля составляла 17,2%.
Доля машиностроения — 2,8% (4,9% в 2005-м), легкой промышленности — 0,6% (1,2% в 2005-м), пищевой — 2,4% (3,3% в 2005-м).
Кроме нефти и газа Азербайджан практически ничего не экспортирует: из $11,4 млрд экспорта в 2015 году на ненефтяной экспорт приходится всего около $1 млрд.
При этом основные его статьи — сельскохозяйственные товары — с низкой добавленной стоимостью: $312 млн — фрукты и овощи, $212 млн — сахар, $153 млн — растительные и животные масла.
Процветавшая в советское время торговля цветами практически мертва: их поставки из Азербайджана в Россию составляют то ли $150 тыс. в квартал, по данным ФТС РФ, то ли столько же, но в год — уже по данным Статкомитета Азербайджана.
Сельское хозяйство пало жертвой голландской болезни и дорогого маната
Довольно серьезную роль в экономике играют денежные переводы трудовых мигрантов, работающих за пределами Азербайджана, в основном в России.
По данным World Bank, за 2015 год они составили 2,4% ВВП (среднемировой уровень — 0,74%), а всего с 1995-го в среднем 2,17%. Но все-таки этот источник в экономике Азербайджана не играет столь существенной роли, как, например, в Таджикистане (28,8% ВВП в 2015-м и 33,2% в среднем в год с 2002-го).
Растраченное богатство
Нефтегазовые доходы, похоже, были потрачены недостаточно эффективно. Это в первую очередь относится к масштабным спортивным сооружениям. Национальный стадион в Баку обошелся в €710 млн, Евроигры в 2015-м, по данным The Guardian, стоили £6,5 млрд.
За право принять у себя Гран-при Европы в 2016 году (восьмой этап мирового чемпионата “Формулы-1”) Баку заплатил около $40 млн, почти столько же ушло на постройку трассы Baku City Circuit.
Только очень богатые страны могут позволить себе гонку «Формулы-1»
Практически ничего не сделано в ненефтяном секторе для привлечения иностранных инвестиций. В рейтинге Doing Business Азербайджан занимает 65-е место, уступая своим соседям, бывшим республикам СССР: Армения на 38-м месте, Грузия, резко улучшившая бизнес-климат во время президентства Михаила Саакашвили,— на 16-м.
В Corruption Perceptions Index (ежегодно публикуемом международной организацией Transparency International) Азербайджан стоит на 119-м месте, также уступая соседям по региону: у Армении 95-е, у Грузии 48-е место.
Существенные средства идут на армию. В 2015 году страна потратила на военные нужды $321 на душу населения, или 4,6% ВВП (Грузия — 2,4%, Армения — 4,5%), или 13,5% бюджетных расходов (в Грузии — 8,1%, в Армении — 16,4%).
Оборонные расходы (в процентах ВВП) выше, чем у соседей
Высокая доля оборонных расходов во многом объясняется вялотекущим конфликтом с Арменией по поводу принадлежности Нагорно-Карабахской Республики. Периодически конфликт переходит в острую фазу с боевыми действиями. Последнее обострение случилось в апреле 2016 года.
Конфликт вокруг Нагорного Карабаха — постоянное обременение для экономики страны
Случай Азербайджана по-своему уникален. Все понимали, что резервы месторождений конечны, что нефтяное благополучие будет иметь определенные временные рамки — разве что чуть короче или чуть длиннее.
Международные экономические организации рекомендовали сберегать нефтяную ренту для смягчения предстоящего транзита в постнефтяное будущее. Однако эти предостережения не стали руководством к действию, а текущие нефтяные доходы направлялись на потребление.
Журнал “Коммерсант Деньги”