Сколько платит «КазМунайГаз» своим директорам

Национальная компания «КазМунайГаз» опубликовала в конце мая свой Годовой отчет за 2018 год.

Помимо информации о деятельности группы компаний КМГ, крупных корпоративных событиях, производственных и финансовых показателях, в многостраничном отчете раскрываются размеры вознаграждения, выплаченного топ-менеджерам национального оператора в сфере нефти и газа. HOLA News изучил эти цифры.

Руководство текущей деятельностью «КазМунайГаза» осуществляет правление, состоящее из восьми человек.

В его состав входят: Алик Айдарбаев, председатель правления; Кайрат Шарипбаев, заместитель председателя по транспортировке и маркетингу газа; Жакып Марабаев, заместитель по производству, Курмангазы Исказиев, зам. по геологии и разведке; Даурен Карабаев, заместитель председателя правления – финансовый директор; Данияр Тиесов, зампредседателя по переработке и маркетингу нефти; Даулетжан Хасанов, управляющий директор по управлению человеческими ресурсами и Данияр Берлибаев, зампредседателя по транспортировке нефти, международным проектам и строительству газопровода «Сарыарка».

Как указано в Годовом отчете, суммарный размер вознаграждения членов правления «КазМунайГаза» по итогам 2018 года составил 543 534 808,33 тенге. Эта сумма включает в себя заработную плату, все виды премиальных и поощрений в денежной форме, выплаченных членам правления в период их нахождения в составе правления в 2018 году, а также бонусы по итогам работы компании за 2017 год.

Понятно, что должностные оклады председателя правления и управляющего директора сильно разнятся, но тут надо принять по внимание, что Алик Айдарбаев занял свой пост руководителя нацкомпании только в ноябре 2018 года. Таким образом, если чисто арифметически разделить выплаченную сумму вознаграждения на количество членов правления, то в сухом остатке получится, что на одного человека приходится около 68 миллионов тенге ($197 267), выплаченных в качестве вознаграждения за 2018 год.

Гораздо выше заработки у членов совета директоров национальной компании. Согласно корпоративным процедурам, к компетенции совета директоров относится принятие решений по стратегическим вопросам, заключению крупных сделок, совместной деятельности со стратегическими партнерами и т. д. В совете директоров КМГ – также восемь человек, из них пятеро – приглашенные иностранцы. Четверо – в качестве независимых директоров, и одна, Грюал Балжит Каур, не являясь гражданкой Казахстана, представляет в совете директоров КМГ интересы АО «Самрук-Казына».

Все независимые директора, а также госпожа Каур за свою работу, как указано в Годовом отчете, получили фиксированное годовое вознаграждение в размере 150 000 долларов США. Работа двух казахстанцев-членов совета директоров оплачивалась скромнее – по 18,2 миллиона тенге в год. Однако фиксированные выплаты – едва ли половина дохода, который получают члены совета директоров (СД) в кассе «КазМунайГаза», ведь всем им доплачивают за руководство или участие в деятельности тех или иных комитетов, да и просто за участие в заседаниях СД (по 2000 долларов США за каждое).

Так, к примеру, председатель СД «КазМунайГаза» Уолтон Кристофер Джон, помимо фиксированной выплаты в $150 000, получил доплаты за исполнение обязанностей председателя совета директоров ($75 000), за руководство комитетом по финансам ($25 000), работу в комитетах по стратегии и инновациям ($12 500), по назначениям и вознаграждениям ($12 500), по аудиту ($17 500).

Таким образом, общая сумма, выплаченная ему «КазМунайГазом», составила, по нашим расчетам, не менее $317 500. Из текста годового отчета не совсем понятно, получал ли он также по $2000 за каждое заседание СД. Если да, то эта сумма увеличивается еще на $40 000.

В ноябре 2015 года, когда журналисты попросили тогдашнего руководителя фонда «Самрук-Казына» раскрыть размеры бонусов топ-менеджеров нацкомпаний, Умирзак Шукеев назвал дискуссию на эту тему «неприличной».

Сейчас, спустя неполных четыре года, мы видим, что ситуация меняется. И ничего неприличного в этом нет. Если кто забыл, недра Казахстана принадлежат, согласно Конституции, государству, а значит, народу. И народ вправе знать, как чиновники распоряжаются доходами от недр. И, может быть, когда-нибудь мы придем к норвежской модели прозрачности государства, когда каждый гражданин может посмотреть через интернет, сколько денег заработала норвежская национальная компания, сколько налогов она выплатила, и сколько бонусов получил каждый ее топ-менеджер.